Идеализированная карта Крыма и схема испытаний (по реконструкции
автора сайта)
на 71-м полигоне ВВС СССР самолётов-снарядов (фактически первых
крылатых ракет) типа
'Комета' в период 1951÷1952 г.г.
См. также снимок из Космоса этих мест.
Интересно, имеет ли находящееся в районе завода
'Море' древнее сооружение
(покрытый да́вней ржавчиной и по виду заброшенный уголко́вый
отражатель) отношение к этапу испытаний 'Кометы'?
Внешний вид 'Кометы' ('изделие ПРК КС-1') приведён на ресурсе
http://www.airforce.ru/memorial/ukraine/nikolaev/ks-1.htm...
впрочем, для интересующихся копирую эти изображения
здесь и
здесь
(мемориал установлен в г. Николаеве, ГДО 33 ЦБП; фото Юрия Фомичева, 2006).
Рекомендую также прочитать Константина Александровича Власко-Власова об
испытаниях этого управляемого ракетного комплекса класса 'воздух-море'.
Цитирую размещенную на ресурсе militera.lib.ru/h/kulikov_sm/01.html книгу "Авиация и
ядерные испытания" ген. Куликова Серафима Михайловича:
Решение о создании 71-го полигона ВВС для авиационного обеспечения
ядерных испытаний было оформлено постановлением ЦК КПСС и Совета
Министров СССР от 21.VIII.1947 г. и приказом министра обороны
от 27.VIII.1947 г.
Приказ главкома ВВС о формировании 71-го полигона как
воинской части 93851 с его штатной структурой был подписан 10.XI.1947 г.
Начальником полигона был назначен энергичный, обладающий опытом руководства
большими коллективами и ведения боевых операций генерал-майор авиации,
Герой Советского Союза Георгий Осипович Комаров.
В состав руководства полигона вместе с генерал-майором Комаровым Г.О.
вошли:
- заместитель начальника полигона по научно-испытательной части инженер-полковник
ЧЕРНОРЕЗ ВИКТОР АНДРЕЕВИЧ (с 1953 г. - генерал-майор,
Герой Социалистического Труда);
- начальник штаба генерал-майор ФАКОВ ЯКОВ АНДРЕЕВИЧ (которого вскоре сменил
полковник УРЮПИН ВАСИЛИЙ ИВАНОВИЧ; после Урюпина В.И. штаб возглавлял генерал-майор
авиации ШАПОШНИКОВ АЛЕКСАНДР ИВАНОВИЧ);
- начальник политического отдела полковник ДУШИН АЛЕКСАНДР ДМИТРИЕВИЧ
(а с 1954 г. генерал-майор ПЕТЛЕНКО АЛЕКСАНДР ДОРМИДОНТОВИЧ).
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10.IV.1962 г. за умелое руководство
работой по освоению боевой техники генерал-лейтенанту Чернорезу В.А. было
присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и Золотой
медали 'Серп и молот'. Лауреат Государственной премии (1953). Награжден двумя орденами
Ленина, тремя орденами Красного Знамени, орденом Трудового Красного Знамени, тремя орденами
Красной Звезды, медалями. Уволен в отставку в 1970 г., скончался 8.VII.1980.
В 1972 г. 71-й полигон прекратил свое существование как самостоятельная организация
и по директиве Генерального штаба МО был реорганизован в 10 Управление при 8 ГНИИ ВВС с
дислокацией в р-не г. Ахтубинска.
Далее материал излагается согласно ресурсу
nvo.ng.ru/history/2002-11-22/5_caucasus.html.
В 1947 г. Совет Министров СССР принял секретное постановление о создании
Специального конструкторского бюро (СБ-1), задачей которого являлась разработка
принципиально нового оружия - управляемых ракетных комплексов. Первым 'детищем'
коллектива стала система 'Комета' (до этого испытывалась упрощенная система подобного
назначения 'Шторм' разработки М.Р.Бисновата).
Её технический облик был определён достаточно быстро. Самолёт-носитель с двумя
подвешенными под крыльями реактивными снарядами самолётного типа в полете над морем
с помощью бортовой радиолокационной станции обнаруживает на большой дальности корабль
противника. Затем РЛС поиска переводится в режим сопровождения цели, а самолет-носитель
разворачивается в сторону цели и направляется к ней. На расстоянии 70÷130 км до атакуемого
корабля реактивный снаряд отцепляется и вводится в луч радиолокационной станции носителя.
Приёмное устройство на снаряде принимает сигнал РЛС и вырабатывает управляющие сигналы
на автопилот снаряда, поддерживая полёт в луче станции носителя (по равносигнальной зоне).
На расстоянии 20÷30 км снаряд переходит в режим полуактивного самонаведения по сигналам
станции, установленной в его носовой части, после чего поражает цель.
Все понимали, что начинать с пусков реальных снарядов нерационально. Ведь после падения
на землю или в воду получить и проанализировать зарегистрированные данные с записывающей
аппаратуры на снаряде почти невозможно. Тогда решили сделать самолеты - аналоги снаряда.
Вместо боевой части в них оборудовали 'элементарную' кабину летчика-испытателя с самым
жизненно необходимым минимумом: сиденье, штурвал управления, рукоятка управления
двигателем и несколько навигационных приборов.
Отце́пку самолета-аналога от носителя впервые в мире выполнил летчик-испытатель Султан Амет-Хан.
В солнечный майский день 1951 г. бомбардировщик ТУ-4 с подвешенным под крыло аналогом
снаряда взлетел с аэродрома Чкаловский, набрал расчёетную высоту 5000 м и сделал
горизонтальную площадку. Все операции по запуску двигателя самолета-аналога и выводу его
на режим выполнялись с борта носителя. Отцепка производилась также по сигналам с ТУ-4.
Роль летчика-испытателя сводилась к тому, чтобы через 3÷5 минут после отцепки, когда
аналог наберёт необходимую скорость и выйдет на горизонтальный полёт, взять управление
на себя и посадить самолет-снаряд на аэродроме. Конечно, всё было просчитано только
теоретически. Но как все произойдет в реальности? Посадочная скорость самолета-аналога
составляла более 300 км/час. Резины колесного шасси хватало лишь на одну посадку, и то
с грехом пополам. Однако эксперимент закончился благополучно, точно в соответствии
с расчётными данными.
После проведения работ по отцепке и пилотированию самолета-имитатора все средства системы
были подготовлены к комплексным испытаниям "Кометы" в реальных условиях, которые
осуществлялись бригадой специалистов под техническим руководством Серго Берии,
укомплектованной сотрудниками нескольких КБ и институтов. Возглавлял работу Сергей
Ветошкин, ответственный работник Совета Министров СССР. Много времени проводил на
полигоне и Борис Ванников, известный деятель нашего отечественного ОПК. В состав
испытательной бригады также вошли академик Александр Щукин, главный конструктор
Михаил Гуревич, зам. главного конструктора Александр Надашкевич, представитель
администрации Совмина Павел Цыбин и многие другие учёные и конструкторы.
В ноябре 1951 г. бригада выехала в Крым, на аэродром Ба́герово. Для создания целевой
обстановки на море специально был выделен крейсер Черноморского флота "Красный Кавказ".
По заявке испытателей он выходил из базы и курсировал в 20÷30 км от южного берега
Крыма, в районе мыса Чауда.
Начались испытания с комплексной стыковки средств на земле. На немного возвышенном месте
устанавливали самолет-носитель. На расстоянии чуть более 1 км хвостом в сторону
носителя размещали самолет-снаряд, на который направлялось излучение РЛС носителя.
Операторы РЛС носителя и на снаряде были связаны между собой полевым телефоном. Луч
РЛС носителя чуть поворачивался влево-вправо, вверх-вниз, а оператор самолета-снаряда
фиксировал направление и величину отклонения его рулей. Выбирались и фиксировались
коэффициенты усиления и другие параметры радиоаппаратуры и автопилота. Так впервые
настраивался тракт управления реальных самолётов-имитаторов. Затем проводились
автономные полеты самолетов-носителей с целью оценки характеристик радиолокационной
станции К-2: с её помощью обнаруживались корабли, циркулирующие в акватории Черного моря
и отрабатывалось их устойчивое сопровождение.
На следующем этапе к самолету-носителю под крыло подвешивался самолет-аналог, в кабине
которого находился один из четверых летчиков-испытателей: Сергей Анохин, Федор Бурцев,
Султан Амет-Хан и Василий Павлов. С подвешенным самолетом-аналогом самолет-носитель взлетал,
шёл в заданную зону и разворачивался в район курсирования крейсера "Красный Кавказ". Оператор
РЛС проводил поиск корабля, переводил станцию в режим автоматического сопровождения и
отсчитывал дальность до цели. В это время оператор самолета-аналога снаряда включал бортовую
аппаратуру и проверял ее функционирование. За 5÷10 минут до отцепки запускался двигатель
аналога. Оператор снаряда совместно с лётчиком-испытателем контролировали по приборам
функционирование аппаратуры аналога и докладывали о готовности к отцепке. На заданной
дальности проводилась отцепка. Отделившись от носителя, самолет-аналог быстро набирал
скорость, входил в луч станции носителя и медленными доворотами, летя в равносигнальной
зоне луча, устремлялся к кораблю. На расстоянии 20÷30 км от него головка самонаведения
аналога захватывала цель.
Обязанность летчика-испытателя заключалась в том, чтобы проанализировать поведение снаряда
после отцепки, при полёте в луче РЛС и на этапе самонаведения. Близ цели лётчик-испытатель
отключал аппаратуру управления аналога, брал управление на себя, 'перепрыгивал' через
корабль-цель, после чего возвращался на базовый аэродром и сажал имитатор снаряда.
Инженеры просили лётчиков как можно ближе подлететь к цели: необходимо было отработать
все параметры так, чтобы снаряд попадал под ватерлинию корабля. Скорость самолета-снаряда
перед целью составляла более 1000 км/час, а высота полета - менее 200 м. Было понимание, что
опоздай летчик с отключением аппаратуры и 'прыжком' через корабль на считанные секунды -
эксперимент закончится трагедией. Однако пилоты выполняли все требования и просьбы. Они считали это
своей обязанностью, долгом и честью - 'выхватывали' управление у автомата практически за
несколько секунд до столкновения (см. схему в начале страницы - мою
реконструкцию испытательных полетов 'Кометы' с экипажем).
Поса́дочная скорость самолёта-снаряда составляла около
300 км/час... Это была огромная величина по тем временам - сравни́мая c
соответствующей скоростью 'Бурана' и американских 'Шаттлов')! С целью обеспечения испытаний была
создана взлётно-поса́дочная полоса (ВПП) длиной 6'000 и шириной 150 м
- это примечание автора сайта).
К июню 1952 г. после 60÷70 'акробатических' полётов с экипажем можно было приступить к заключительному
этапу испытаний - пускам реальных самолетов-снарядов. Теперь каждый эксперимент имел особое значение.
Ведь отныне пуски заканчивались потерей самолетов-снарядов и серьёзными повреждениями на "Красном Кавказе". Заметим, снаряды пускались 'холостыми', без боевой части.
Эксперимент строился по такому плану. На корабле закладывались и фиксировались рули поворота так, чтобы
он курсировал по кругу. Развивалась крейсерская скорость хода. Вся команда снима́лась с "Красного Кавказа"
и на торпедных катерах отходила на безопасное расстояние от него. После завершения этой процедуры,
подготовленный к боевому вылету самолет-носитель поднимался с аэродрома, и далее все выполнялось как и в
полете с аналогом: оператор РЛС носителя обнаруживал и брал на автосопровождение цель, оператор
самолета-снаряда подготавливал его к пуску, на дальности от 130 до 70 км снаряд отцеплялся, входил в
луч РЛС носителя и шёл на цель. Как правило, снаряд попадал в среднюю часть корабля и 'прошивал' крейсер
насквозь. На атакуемом борту оставались три отверстия - одно большое, по величине фюзеляжа самолета-снаряда,
и два маленьких - по диаметру грузов на концах его крыльев. Крылья снаряда обрезались, как бумажка
ножницами. На выходе выламывался борт площадью более 10 м2. Однако "Красный Кавказ"
оставался на плаву и продолжал движение по кругу.
После каждого такого пуска экипаж крейсера быстро возвращался на корабль и проводил срочные и
первоочередные аварийные работы. Далее "Красный Кавказ" уходил в базу, в течение очень короткого времени
ремонтировался и снова выходил на испытания в море. Между тем морские специалисты на вопрос, затонет ли
крейсер при попадании в него одного снаряда с принятой боевой частью, ответили, что это невозможно. Ну,
а раз так, решили в ходе заключительного эксперимента провести пуск снаряда с боевым зарядом...
21 ноября 1952 г. "Красный Кавказ" вышел в море. По отработанной методике команда установила режим
движения крейсера и покинула корабль. В это время самолет-носитель с подвешенным боевым снарядом заканчивал
разворот и ложился на боевой курс.
...После попадания снаряда крейсер разломился пополам. Через 2,5÷3 минуты "Красный Кавказ" скрылся под
водой. Экипаж самолета-носителя до посадки на аэродром не произнес ни одного слова...
Система 'Комета' стала первым авиационным комплексом реактивного управляемого оружия класса 'воздух-поверхность',
которым была оснащена морская авиация СССР.